ДНЕВНИКИ

Вечер. Тени, как загнанные звери, медленно ползут, вытягиваясь в струнку, подальше от тех объектов, к которым их посадили на цепь. Солнце, теряя свой контроль над этой частью поверхности Земли, дарит свои последние знаки внимания. И те - по касательной; и даже их - небрежно. В другой части планеты ведь куда интересней, не правда ли? ведь за прошедшие сутки там многое могло измениться? Но движение великого светила происходит очень ровно, медленно, почти незаметно, как если бы секундную стрелку замедлить в 86 тысяч 400 раз, - должно быть и там, за горизонтом, все о-прежнему, все, как и всегда, иначе б Солнце приостановилось… хоть на пару минут,пусть на несколько секунд, но удлинило бы наши сутки, изменило бы наше время. Все без изменений. И лишь деревья с кустарниками, так и не сумевшими насладиться в течении дня теплом и светом, делают отчаянные попытки поймать еще несколько лучей в свои рученки-листья.

С противоположной стороны от заката все постепенно окутывает мрак. Его движение также методично неспешно,как и падающего за линию горизонта солнца. Все о-о-о-оч-че-е-ень медленно /это как если бы человек мог наблюдать свою собственную смерть, как если бы душа, хватаясь из последних сил, пыталась сначала остаться в человеческом теле, а после… после уже пыталась ухватиться, с неуемной надеждой, за кончики пальцев протянутых в ее сторону рук…/ Но все тщетно: в полях травы, а в лесах деревья уже начали шуметь свой реквием по уходящему дню, постепенно переходящего в колыбельную. И лишь изредка, где-то в самой гуще растительности, какая-то травинка еще продолжает жить по дневному расписанию, путая лунный свет с солнечным…

Ночь. Что может значить ночь? Что может значить покой и тишь во мраке, в темноте? Все что угодно. Все это лишь сон для тех, кто спит. И только начало настоящей жизни для некоторых/пусть бы и для ежиков, мирно и с наслаждением посапывающих, прокладывая себе дорогу к съестному/.

Ночь, как  p.s.: странно, но еще год тому назад ночь пробуждала во мне самые тонкие и чистые чувства, стремления. Время после двенадцати возбуждало во мне рождение новой мечты, неудержимое стремление к чему-то единственно-верному и, как казалось, единственно-необходимому… но год спустя единственно-верным желанием стало лечь вовремя и выспаться. Без каких-либо подтекстов. Без высоких чувств на сон грядущий. Без пересмотра прошедшего дня.Без Высоких целей на день завтрашний. Без печали о дне прошедшем… Теперь все самое вЫСОКОЕ и сВЕТЛОЕ на период перед «лег, но еще не уснул» способно вызвать лишь определенное количество спирта в крови. Куда я качусь? Надеюсь, что дно пропасти еще далеко. И я еще сумею обзавестись крыльями и взлететь. Без того содержания спирта в крови, что уже породили эту заметку…